В темном углу музейного склада стоит огромный деревянный ящик, а в нем покоится бронзовое изваяние заклятого врага Муаммара Каддафи. Имя ему Септимий Север. Как и Каддафи, он родом из древней земли, которая теперь зовется Ливией. На рубеже II и III веков н. э. Септимий Север 18 лет правил Римской империей, и его родина, Лептис-Магна, стала буквально вторым Римом. Это был торговый город в 130 километрах к востоку от современного Триполи. Когда после смерти императора прошло уже более 1700 лет, итальянские колонизаторы Ливии воздвигли в его честь грандиозную статую — бородатый правитель с факелом в высоко поднятой правой руке. В 1933 году статую установили на главной площади Триполи (ныне площадь Мучеников), где она и простояла без малого полвека, пока не вызвала гнев другого ливийского властителя. «Статуя стала символом оппозиции, только с ней одной Каддафи не мог расправиться, — рассказывает Хафед Вальда, уроженец Ливии и профессор археологии в Королевском колледже Лондона. — Каждый день люди спрашивали: “Что сказал сегодня Септимий Север?” Для властей он был как кость в горле. Так что в конце концов Каддафи отправил его на помойку. Но жители Лептис-Магна спасли статую и вернули домой». Там-то я ее и обнаружил — в деревянном «саркофаге» среди садовых инструментов и старых оконных рам Септимий ждал, когда новая Ливия решит его дальнейшую судьбу. Каддафи не зря поглядывал на статую с опаской. Септимий Север хранил память о тех да леких временах, когда Ливия славилась на все Средиземноморье своими культурными богатствами и экономической мощью. Ее северная граница тянулась вдоль побережья более чем на 1800 километров. С двух сторон территорию страны окаймляли высокогорные плато, с которых спускались вади — сухие русла рек, наполнявшиеся водой лишь в сезон дождей. Все они впадали в безбрежное песчаное море Сахары. Благодаря своехму географическому положению Ливия издавна была «свободной зоной» для торговли, искусства, общественной деятельности. Древняя область Триполитания, сложенная из трех городов: Лептис-Магна, Сабрата и Эа (нынешний Триполи) — поставляла зерно и оливки в столицу Римской империи. Выгодное расположение чуть южнее Италии и Греции сделало Ливию мостом между Африкой и Европой. Контролировать население страны просто — на огромной, в шесть раз больше Италии, территории не наберется и семи миллионов жителей. В недрах Ливии таятся колоссальные запасы нефти. Но Каддафи своеобразно распорядился этим щедрым даром. Экстравагантный авторитарный режим надолго затормозил развитие страны, в сущности пустив его по тупиковому пути. Дети в школе зубрили постулаты «Зеленой книги» Каддафи, причудливой смеси анархизма с исламским традиционализмом. История, грубо говоря, делилась на мрачное прошлое под гнетом империалистического Запада — и великое настоящее под руководством Братского вождя. И вот теперь, когда Ливия избавилась от полковника, она бьется в конвульсиях на пороге второго рождения. «Это еще только самое начало пути. Жизнь сейчас во многом даже опаснее, чем во время войны», — говорит Вальда. Временные тюрьмы битком набиты сторонниками Каддафи, которые ждут решения своей участи, пока проводятся законодательные и судебные реформы. Обширные территории контролируют отряды вооруженных ополченцев. Пистолетами здесь размахивают уже меньше, чем во время войны, — но они никуда не делись, просто сотни тысяч их обладателей научились не выставлять оружие напоказ.
МОЛОДАЯ ПОРОСЛЬ
Пятилетняя Фатима Шетван обмоталась трехцветным флагом независимой Ливии на общем собрании одной из школ Мисураты. Многие дети потеряли родителей во время трехмесячной осады города. В сельской местности дороги по-прежнему никем не охраняются (разве что контрольнопропускные пункты патрулируют тувар — отряды бывших повстанцев). Многие из соратников Муаммара Каддафи до сих пор остаются на свободе. А кое-кто из новых министров уже успел пристраститься к взяткам. Когда в сентябре прошлого года было совершено террористическое нападение на консульство США в Бенгази, даже неисправимым оптимистам стало ясно: Ливия балансирует на острие ножа. В самом Триполи, по крайней мере внешне, все относительно спокойно. На площади Мучеников, где во время революции свистели пули, недавно появились детские карусели. В южной части площади уличные торговцы продают новые газеты и журналы. Во дворике джаз-кафе под часовой башней османской эпохи собираются местные жители, чтобы посудачить о том о сем за чашечкой кофе с круассаном. Куда ни глянь, везде пестреют транспаранты и граффити с изображением красно-черно-зеленого флага, который 42 года был под запретом, поскольку напоминал о свергнутом короле Идрисе.
КОГДА В ФЕВРАЛЕ 2011 ГОДА волна революционных событий накрыла крупный город Мисурату, полковник полиции Омар Албера заявил жене и детям: «Я снимаю форму и отправляюсь воевать с Каддафи».
ВЫГОДНОЕ РАСПОЛОЖЕНИЕ ЧУТЬ ЮЖНЕЕ ИТАЛИИ И ГРЕЦИИ ДЕЛАЕТ ЛИВИЮ МОСТОМ МЕЖДУ ЕВРОПОЙ И АФРИКОЙ. НО ЭКСТРАВАГАНТНЫЙ АВТОРИТАРНЫЙ РЕЖИМ КАДДАФИ ФАКТИЧЕСКИ ПУСТИЛ СТРАНУ ПО ТУПИКОВОМУ ПУТИ. «Но ты же сам из полиции Каддафи! — воскликнула жена. — А если революция провалится? Тогда что?» Младший сын полковника тоже отговаривал его. И только старший горячо поддержал решение отца, пошел сражаться вместе с ним — и погиб в бою в 23 года. Полковник командовал молодыми повстанцами, не нюхавшими пороху. Поначалу они обходились тем, что швыряли камни и бутылки с зажигательной смесью. А когда у мятежников стало скапливаться огнестрельное оружие убитых солдат, полковник начал учить их стрелять. Впрочем, некоторым уроки не потребовались — это были матерые уголовники, которых Албера сам же когда-то упрятал за решетку. Но теперь полковник был даже рад, что в его команде есть «сильное звено». В конце концов Мисурата сбросила с себя петлю осады, которую войска Каддафи пытались затянуть день за днем целых три месяца. Это была блокада Ленинграда в уменьшенном масштабе, которая решила исход революции, хотя победа и досталась третьему по величине городу Ливии слишком дорогой ценой. И лишь тогда Албера вновь надел полицейскую форму. Теперь он начальник полиции Мисураты — и свою миссию видит в том, чтобы разрушить стереотипы: человек в погонах — не обязательно бандит или вымогатель. Он, Омар Албера, — страж порядка. Новый шеф полиции не так уж наивен. Он прекрасно понимает: в стране, где три четверти полицейских всегда были коррумпированы, доверие не заслужишь в один миг. Все осложняется еще и тем, что Албера не контролирует ситуацию в Мисурате. «Тувар — вот кто настоящие хозяева города», — признается он. Все снаряжение полицейского управления было разграблено во время войны. Сейчас оружием распоряжаются те самые зеленые юнцы-революционеры, которых он обучал премудростям военного дела. «Хоть они и храбрецы, но командовать не умеют, — качает головой Албера. — Многие из них прямые и честные. Есть и довольно впечатлительные. Так что все это чревато последствиями». Какими — нетрудно себе представить. Давиды, сразившие Голиафа камнями из пращи, теперь правят царством и вовсе не желают отдавать его новому великану. И уж конечно они и не думают расставаться с оружием — а о том, чтобы все простить и забыть, вообще не может быть речи. Наглядный пример — судьба города Таверги. Именно отсюда правительственные силы обрушили на Мисурату, расположенную в 40 километрах, сокрушительный удар.
Добавить комментарий