Атмосфера Сайги — окончание

«Три с половиной тысячи голов осталось, не больше, — выносит приговор Анатолий Хлуднев, сидя в засаде. — Если я у себя насчитаю пять тысяч голов, а через неделю в заповеднике объявят столько же, это не значит, что у нас десять тысяч сайгаков. Популяция одна, мы считаем одних и тех же животных, которые не знают про границы». В 300 километров от «ямы», в которой прячутся инспекторы, среди вытоптанного поля светлеют десятки белобурых пятен. Так выглядит небольшое стадо — 120 голов, которые живут на огороженной территории размером с Красную площадь. Здесь, недалеко от калмыцкого села Эрмели, с 2000 года идет эксперимент по полудикому содержанию сайгака. Доктору биологических наук Юрию Арылову удалось создать питомник, где животные не только прекрасно себя чувствуют, но и успешно размножаются. «Чтобы антилопа подошла ближе, нужно простоять без движения не один час», — говорит Арылов, отойдя на сотню шагов от изгороди. Даже здесь, в Центре диких животных, где сайгакам ничто не угрожает, антилопы все равно держатся от людей на максимальном расстоянии — жмутся к проволочной стене забора в километре от наблюдателей. Инстинкт, который помог сайгаку пережить ледниковый период, диктует самую верную реакцию на человека — бежать. 54-летний Юрий Арылов рассказывает о технологии отлова своих подопечных. В декабре, перед началом периода спаривания, ученый планирует выпустить десять самцов из питомника в дикую заповедную степь.

Сайгаки быстро плодятся — самки становятся половозрелыми в семь-восемь месяцев и каждую весну на протяжении нескольких лет могут рожать одного-двух сайгачат. Поэтому популяция способна быстро восстанавливаться. В 1920-х, после Гражданской войны, численность сайгака в СССР упала до нескольких тысяч голов. Но после полного запрета охоты к концу 1950-х поголовье степных антилоп выросло до 850 тысяч. Сейчас такие рекордные показатели рождаемости вряд ли возможны. «Браконьеры бьют в основном самых сильных самцов, подрывая популяцию», — объясняет Юрий Арылов. «Нижний порог численности сайги в Калмыкии — 3500 голов, — говорит Арылов, ссылаясь на данные Института проблем эволюции и экологии РАН. — Если упадет ниже, то мы потеряем европейскую антилопу как вид».

Что нужно, чтобы этого не произошло? «Воля государства», — выпаливает Арылов. И приводит пример соседнего Казахстана, где сайгака в 2005 году объявили национальным символом, а государство каждый год выделяет деньги на его защиту: по всей стране антилопу охраняют 140 отлично экипированных инспекторов, идет широкая просветительская работа в селах, а купля-продажа любых рогов сайгака уголовно наказуема. Результат налицо: с 2006 года казахская популяция выросла в шесть раз. «У нас же нет ни полноценного учета сайгака, ни единой системы охраны», — негодует Арылов.

В тесном кабинете республиканского отдела по охране сайгака за спиной у Виктора Дорджиева висит карта Калмыкии. Место, где сидят в засаде инспекторы «Степного», на ней окрашено в республиканский розовый цвет. Равно как и вся территория заказника — детища администрации Астраханской области. Сайгакам в России не повезло: они поселились на стыке двух регионов, которые не могут договориться о границе. Спор восходит к 1940-м годам, когда Калмыцкую АССР расформировали, а ее земли разделили между соседями. В конце 1990-х разногласия между Элистой и Астраханью обострились из-за прокладки по спорной территории нефте и газопроводов. В январе 2003-го президиум Высшего арбитражного суда счел незаконными притязания республики на часть Черных земель в 390 тысяч гектаров на юго-западе Астраханской области. Как и Анатолий Хлуднев, Виктор Дорджиев возглавляет инспекцию по охране сайгака. Она действует только на территории республики. У инспекции есть один УАЗ, в 2012-м появился мотоцикл — помощь нефтяного концерна «Шелл», ведущего разведку нефти в республике. Услышав про «Степной», Дорджиев морщится и бормочет, что сайгаки туда почти не заходят. Однако в заказник республиканская инспекция не заезжает, потому что там Хлуднев с боевым оружием. Обе инспекции практически не контактируют. А тем временем сайгаки и браконьеры гуляют по степи из одного региона в другой.

Анатолий Хлуднев утверждает, что последнее задержание браконьеров с составлением протокола в «Степном» было в 2009-м, с тех пор его «бойцы» лишь гоняют браконьеров-разведчиков «обратно в Калмыкию». Желающих охотиться на сайгака на территории заказника почти не осталось. Виктор Дорджиев признается, что со времени создания республиканской инспекции в 2010 году шесть ее сотрудников не задержали в калмыцких степях ни одного браконьера. Зато в 2010-м, объявленном в Калмыкии «Годом сайгака», поймали с 19 тушами майора милиции — старшего участкового Черноземельского района республики. В России сайгак до сих пор считается охотничьим видом, но с «нулевой» квотой — то есть юридически охота на него не запрещена, а приостановлена. Ученые Института проблем экологии и эволюции РАН готовят обоснование для включения сайгака в Красную книгу России. Минприроды обещало утвердить новую редакцию Книги еще в конце 2012 года. Пока региональные чиновники решают, где проводить границы, а федеральные — признавать сайгака исчезающим видом или нет, Анатолий Хлуднев штурмует на «Ниве» крдо’ой склон. С гребня бархана открывается вид на безбрежную зелен}чо равнину — «ничейную» степь за пределами заказника и заповедника, которую не охраняет никто. Именно здесь горизонт приходит в движение от перемещения тысяч светло-бежевых тел. Хлуднев смотрит в бинокль и после десятиминутного молчания произносит: «Сайгаки. Не менее двух с половиной тысяч голов». Гигантская масса изящных животных спокойно движется по равнине. Реликтовые копытные, ровесники мамонтов. Возможно, последнее стадо в российских степях.

Резюме.

1)Бизнес на рогах Российская популяция сайгака стремительно сокращается из-за браконьерства. Животных убивают ради рогов, применяемых в китайской медицине.

2) Брать взятки или работать с иностранцами Заказникам не хватает средств на учет сайгаков и патрулирование степи. Деньги на транспорт и оборудование дают международные фонды и зарубежные компании.

3) Одна степь — два хозяина Антилопы живут на границе Калмыкии и Астраханской области. Два региона не могут договориться о единой системе охраны.