путешествуем вместе :)
Потомственный венецианец Адриано Дабала всегда одет щегольски: широкополая соломенная шляпа с лентой, брюки со стрелками, тельняшка, а в непогоду еще элегантная кашемировая куртка на пуговицах. Синьор Дабала — представитель одной из самых романтических профессий на свете: он гондольер. Его рабочий день начинается утром на площади Сан-Марко — оттуда в любое время года и в любую погоду Адриано забирает первых туристов, желающих совершить прогулку по Венеции на лакированной красавице-гондоле. Этот город для Адриано такой же родной и любимый, как лицо матери. Он знает каждый канал, каждый тупичок со ступеньками, сходящими в море, каждую узкую пешеходную улочку-калле на суше между домами — таких в Венеции тоже много.
— Все мои предки до десятого как минимум колена родились и выросли здесь. Моя прапрапратетушка Мария Антоньетта Кларк была возлюбленной самого Наполеона, когда он вторгся в Венецию, — с гордостью говорит 51-летний синьор Дабала, катающий нас по Каналь-Гранде.
— Во времена моего детства Венеция была другой. Жили мы, родители, я и сестра, в том доме, направо за мостом Калатравы. Моста тогда никакого тут не было. И туристов было тогда немного, да и то только летом. На пешеходных улочках и во дворах играли дети. Мы, мальчишки, гоняли мяч, девчонки прыгали в классики. А сейчас ни одного ребенка не увидишь. — Адриано плавно ведет гондолу по Каналь-Гранде, то и дело громко обмениваясь приветствиями с проплывающими мимо коллегами: «Чао, Антонио! Как дела? Отлично! Отлично! О-о-о! Чао, Фабио! Хорошо! А у тебя?»
— Раньше, когда я был маленьким, — продолжает он, — существовала традиция: по воскресеньям семейства совершали прогулку по каналам. Муж, жена, их дети и пожилые родители усаживались в лодку и выплывали. В погожий денек такой трафик бывал, какого сейчас не случится, даже если тысяча туристов в гондолы сядут. Люди в лодках переговаривались, качаясь на волнах, обменивались новостями. Так они показывали себя, наслаждались морем и солнцем. В городе кипела жизнь. Вот здесь, на калле делла Мандола, была замечательная булочная, такой вкусный хлеб пекли! А вон там, в следующем палаццо, — молочная лавка. Сейчас одни сувениры повсюду. А в тех продуктовых магазинах, что еще остались, цены туристические — в два-три раза выше, чем на континенте. Поэтому венецианцы уезжают из города.
За последние 10 лет население Венеции сократилось вполовину. В1966 году в историческом центре города было 120 тысяч жителей, а сейчас осталось меньше 60 тысяч. Венецианцы переселяются на континент, в пригороды. Адриано тоже семь лет назад переехал в Скорце, городок в 25 километрах отсюда.
— Жизнь в Венеции делают невыносимой две проблемы, — сетует гондольер, — климат и туризм. Высокая вода — это пустяк. Мы, местные, к ней привыкли. Когда море заливает улицы и площади, натягиваем резиновые сапоги до бедер — и вперед. Страдают разве что владельцы магазинов первых этажей, у них затопляет товары в кладовых. Настоящая беда в том, что высокая влажность разъедает дома. Изнутри и снаружи. Часто случаются короткие замыкания и пожары.
В большинстве венецианских палаццо деревянные потолки, перегородки, полы, и вспыхивают они моментально. До зданий в узких калле можно добраться только пешком, так что пожарным приходится бегать по городу с лестницами в руках. Реставрация домов большинству не по карману. Муниципальные власти жилыми домами не занимаются, даже если это средневековые постройки: квартиры в частной собственности, а значит, жильцы сами должны ремонтировать дома. Некоторые продают квартиры турагентствам, медицинским и адвокатским конторам. Кто-то сдает апартаменты туристам, но для этого все равно нужно сделать ремонт. Те, у кого нет денег ни на ремонт, попросту его бросают — закрывают на ключ и переселяются в пригород. В городе остались почти одни пожилые люди, которые не представляют себе жизни в другом месте. Одна из них — мама Адриано.
Добавить комментарий