ПОИСК МУТАЦИЙ
Хотя вакцины от рака появились совсем недавно и еще толком не освоены, их уже можно назвать лекарствами прошлого века, так как они основаны на принципах, открытых в XX столетии и даже раньше. Но есть в арсенале медиков и по-настоящему инновационные методы, хотя они пока и находятся на стадии клинических испытаний. Многие эксперты полагают, что прорыв в лечении рака будет связан с удешевлением технологий расшифровки генома и поиска специфических, индивидуальных мутаций в переродившихся клетках пациента. «По мере того как мы будем осваивать новые подходы, классические методы, бьющие не точно по мишеням, а по всему организму, уйдут в прошлое или же будут использоваться лишь как вспомогательные», — полагает Сальвадор Род-ригес-Ньето, специалист по геномам опухолей из Института биомедицинских исследований в Бельвидже. По своим проявлениям онкологические заболевания одного типа выглядят сходными, почти одинаковыми. Но в некоторых случаях пациенты выздоравливают после стандартных процедур, а в некоторых, несмотря на усилия врачей, нет. Причины оставались неясными, пока исследователи не научились читать записанный в ДНК «программный код» клеток. Оказалось, что одни и те же клетки одного и того же органа у разных людей «сходят с ума» по-своему. Например, ученые выяснили, что рак молочный железы — главная причина смерти женщин во возрасте от 20 до 59 лет в развитых странах—это не один, а три вида рака (а в действительности еще больше). И каждый вид по-разному реагирует на терапию.
Для того чтобы обычная клетка превратилась в раковую, в ней должны произойти два ключевых изменения. Во-первых, клетка начинает безостановочно делиться и фактически становится бессмертной. Во-вторых, потомки переродившейся клетки должны освоить технологию «колонизации» других органов — образования метастазов. Результат этих изменений всегда одинаков, но биохимические пути, которые привели к нему, могут быть совершенно различными. Если пациенту повезло и лекарство блокирует именно тот путь, который «сломался» у его клеток, он выздоровеет. Но если нарушена какая-то другая цепочка реакций или если опухолевые клетки выработали обходной путь, то препарат окажется бесполезным. Рак настолько разнороден, добавляет Родригес-Ньето, что в одной опухоли зачастую «сидят» клетки, выбравшие разные пути перерождения. «Немного утрируя, я бы сказал, что видов рака столько же, сколько больных им людей».
Сравнение последовательностей ДНК из здоровой ткани и из опухоли позволяет ученым выяснить, какой путь перерождения выбрали обезумевшие клетки, и подобрать препарат, максимально эффективный в этом случае. Лучшего результата удается достичь при использовании лекарственных комбинаций, которые нарушают сразу несколько жизненно важных для раковых клеток реакций и не оставляют им пространства для маневра. Лукас Уортман узнал полный профайл своих здоровых и переродившихся клеток во многом потому, что он сам занимается исследованием рака. Но большинство заболевших не имеют отношения к науке, и у них пока не очень много шансов получить на руки три миллиарда «букв» собственной ДНК. В 2011 году расшифровка генома для частного лица в США стоила около 46 ООО долларов, в 2012-м биотехнологические компании были готовы взяться за работу уже за 26 ООО. Если человек серьезно болен и расшифровка ДНК может спасти ему жизнь, некоторые фирмы согласны снизить цену до 10 000 долларов, но и эта сумма часто неподъемна для пациентов, особенно с учетом стоимости самого лечения.
Аналитики предсказывают, что через несколько лет стоимость расшифровки полного генома упадет до 1000 долларов, и полноценно использовать эту технологию для войны с раком врачи смогут уже в ближайшие 20 лет, отмечает Родригес-Ньето. Пока же больным остается надеяться, что их раковые клетки несут одну из «популярных» мутаций, против которых уже созданы эффективные препараты. Чтобы выявить такие мутации, не нужно определять последовательность ДНК всех хромосом, достаточно провести простой и быстрый скрининг на конкретные изменения. Нацеленные на эти изменения лекарства имеют намного меньше побочных эффектов по сравнению с общей химио или радиотерапией — ведь они убивают только клетки опухоли. Сегодня лечение каждого пациента начинается именно с этого: врачи определяют, несут ли его раковые клетки какие-нибудь из хорошо изученных мутаций, и если да, то назначают комбинацию препаратов, которая убивает клетки именно с такими изменениями биохимии. Этот способ лечения называется таргетной терапией и сегодня считается одним из самых перспективных. «Как только у ученых появляется понимание, что для конкретного вида «рака» критична та или иная мишень, то сразу же (или достаточно быстро) происходит прорыв в терапии. Например, так появились «Гливек» для лечения хронической миелоидной лейкемии и Zelboraf для лечения меланомы. Оба препарата в свое время совершили переворот в терапии этих заболеваний», — рассказывает Денис Казюлькин, R&D директор компании ASINEX Corp., которая занимается поиском новых лекарств от рака. Но разработка препаратов вдет несколько медленнее, чем хотелось бы: «Поскольку все так или иначе упирается в деньги и время, то и результаты пока довольно скромные. Лекарства ведь создают с целью не только вылечить заболевание, но и заработать. Так что инвесторы все время торопят ученых, а задача по выявлению новых мишеней и созданию схемы лечения чрезвычайно сложна. Большинство онкологических таргетных препаратов проваливаются в клинических испытаниях как раз из-за того, что ученые не слишком хорошо изучили мишень».
Будущее борьбы с раком — это использование возможностей иммунной системы, в первую очередь применение антител, индивидуальный подбор препаратов и таргетная терапия. Пока найти нужную комбинацию препаратов удается далеко не всегда, но, по мере того как ученые будут больше узнавать о метаболических путях здоровых и раковых клеток, шансы на успех будут стремительно расти. «Учитывая, насколько сложен и многообразен рак, за окончательную победу над этой болезнью еще предстоит изрядно побороться, я бы закладывался минимум на 50 лет. Но рано или поздно результат будет — никогда не говори «никогда», если речь идет о человеческой смекалке», — уверен Родригес-Ньето.
Добавить комментарий