Страна гондол — неувядающая сказка — часть третья

Перед каждым поворотом Адриано издает громкое и отрывистое: «Оэ-э… оэ-э…».

— Этот сигнал у нас вместо клаксона, — поясняет он. — Вдруг за углом навстречу идет лодка? Мы, гондольеры, почти все знаем друг друга в лицо. И пообщаться любим на венецианском диалекте. Можно на весь Каналь-Гранде кричать — никто не поймет, кроме местных, даже итальянцы.

— На чужих лодках я плавал недолго, приобрел свою, — продолжает Адриано рассказ. — Гондолу в магазине не купишь, ее строят по заказу на небольших лодочных верфях. Раньше в Венеции таких верфей было несколько десятков, осталось три. Впрочем, гондольеров тоже поубавилось. В XVI-ХVII веках было 10 тысяч гондольеров! И все — личные гребцы в богатых домах знатных синьоров. Вот на этой верфи на канале Мендиканти мне сделали мою первую гондолу. Пару лет назад я продал ее актеру Энтони Хопкинсу. Лично с ним пообщаться не довелось, только с его секретарем. Гондоле было 30 лет, я хотел купить новую, а Хопкинсу она понадобилась для съемок фильма «Город финального назначения». Мы потом, когда смотрели кино, узнали там нашу старушку. Как он на нас вышел? Да просто обратился в Ассоциацию гондольеров, а те всегда в курсе, кто продает гондолу. Когда лодку выставляют на продажу, ей на нос ставят крест из дощечек, на нем пишут телефон и адрес владельца. Вон одна плывет такая, видите? Сейчас гондола на заказ стоит 40-45 тысяч евро.

Гондольеры работают по сменам: три дня через три. Рабочий день начинается в девять утра и может продолжаться до полуночи, до последнего клиента. Адриано выезжает из дома около семи утра, проезжает 20 километров до пригорода Венеции — Местре, оставляет машину на бесплатной парковке. Остаток пути на остров — по мосту Свободы — он проделывает на автобусе. Пять минут — и вот она, пьяццале Рома, которую называют автомобильными воротами Венеции. Здесь цена на парковку сумасшедшая: 20-40 евро за восемь часов, поэтому Адриано и делает пересадку. За пьяццале Рома начинается пешеходная зона. Адриано приходит на причал возле церкви Санта-Мария-делла-Салуте, где у его гондолы персональное «парковочное место». Он проверяет, все ли в порядке, вытирает насухо сиденья и пол. Затем переплывает через Каналь-Гранде и занимает исходную позицию на пристани Сан — Марко. Ждать туристов долго не приходится: минут 10-15, максимум полчаса. Одних покатал, высадил на берег, посадил других.

— О, сколько в день — сказать не могу, профессиональный секрет! — смеется Адриано. — До 1990-х наблюдался качественный туризм, теперь количественный. Раньше иностранцев приезжало намного меньше, но они были синьорами — богатыми и благородными. Останавливались в роскошных отелях вдоль Каналь-Гранде, нанимали гондолу на несколько дней и плавали на ней по музеям. Сейчас большинство туристов — люди плохо воспитанные. К гондольерам, относятся, как к прислуге. Даже если не говорят по-итальянски или по-английски, все равно чувствуется их отношение. Неприветливые, раздраженные. Особенно французы — те вообще считают себя хозяевами жизни. Очень надменные. Русские? Нет, русские вежливо себя ведут, только не понимают ни слова. Из России не так много туристов, больше приезжают из Китая и Японии. Этих никакая погода не пугает: хотят кататься на гондоле и все тут… Пару лет назад зимой в сильный ветер я чуть не пошел ко дну с четырьмя туристами на борту. Тогда волны поднялись, небо заволокло, и только мы отчалили от пристани Сан-Марко, как нас задел морской трамвай, вапоретто. В напряженной обстановке он просто нас не заметил: бок моей гондолы разбил в щепы. Хорошо, что мы были в нескольких метрах от пристани. Я вернулся назад и высадил людей. Они даже испугаться не успели. Потом суд признал виновным в аварии водителя вапо­ретто. Мне выплатили страховку на починку гондолы. Стала как новенькая!